Коллективные сборники, в которых печатался и продолжает печататься Валерий Савостьянов

Книги Валерия Савостьянова:

"Товарищ мой"

"Календарь"

"Деревенская школа"

"Лебедь с девичьим лицом"

"Однолюб"

"Последние фронтовики"

"Объятья Селигера и Оки"

"В эпоху нежности"

 

"Товарищ мой"

 

В поэзии Валерия Савостьянова отражены трудовые будни рабочего класса, шахтерская доблесть и повседневная страда сельских механизаторов. Все они для поэта являются товарищами-друзьями. Многие стихи связаны с воспоминаниями о деревенском детстве, которое прошло среди раздольных русских полей и лесов. Вот почему так конкретна пейзажная лирика поэта, так искренна его любовь к России.

По материалам аннотации к книге

Савостьянов, В.Н. Товарищ мой: Стихи / В.Н. Савостьянов. - М.: Современник, 1984. - 64 с.

"Календарь"

Савостьянов, В.Н. Календарь: Стихи / В.Н. Савостьянов; худож. Е. Н. Жидков. -  Тула : Приок. кн. изд-во , 1984 - 95 с.ил

"Лебедь с девичьим лицом"

Книга В. Савостьянова "Лебедь с девичьим лицом" - о любви, о ее сложном, но прекрасном мире, в котором всегда есть место для каждого из нас. Стихи автора подкупают своей искренностью, лиризмом, достоверностью событий, философской простотой.

Аннотация к книге

Савостьянов, В.Н. Лебедь с девичьим лицом: Любовная лирика. Поэма / В.Н. Савостьянов. - М.: Современник, 1989. - 222 с., ил.

 

ЛЕБЕДЬ С ДЕВИЧЬИМ ЛИЦОМ

Стены дома, что напротив,
Залиты косым дождем.
Но — весна! Уже на протвинь Рукодельных птиц кладем.

Мама жаворонков лепит,
Любы ласточки сестре,
Ну а я — задумал:
Лебедь
С жемчугами на пере...
Чтоб во лбу звезда горела
Ярче радуг и светил!
Говорит сестра:
«Ва-ре-ла!
Ты все тесто захватил!..»

Ты прости меня, сестренка —
Я иначе не могу:
Скоро-скоро жаворонка
Я услышу на лугу,
Скоро ласточки, ликуя, Пронесутся над крыльцом.
Но вот встречу ли такую Лебедь

с девичьим лицом?..

 

"Деревенская школа"

В творчестве Валерия Савостьянова сливаются, причем не противопоставленные друг другу, два начала - сельское и городское. Но все-таки село для поэта первая и самая большая любовь, здесь его корни, здесь основа его характера, а значит, и судьбы. Поэтому, наверно, свою новую книгу Валерий назвал "Деревенская школа". Деревня, село - это и школа жизни поэта, и пристань его в трудные тяжкие минуты, полном непредсказуемых противоречий.

Аннотация к книге

...Казалось, он был всегда и всегда будет. Может быть, поэтому я не спешил усвоить многое из того, что он знал и умел, хотя и объяснял это для себя бесконечной спешкой городской жизни и жестоким ритмом учебы в политехническом. И только потом, когда его вдруг не стало, я остро ощутил потерю.
...Я все уметь хотел.

Теперь бы попотел,

Зубами бы скрипел,

Вникая в суть ремесел.
Я б не терял ни дня...
Упал ты у плетня.
Зачем же, дед, меня
Ты неумехой бросил?

Но главное — он был добрым и великодушным. И, наверное, справедливым. Когда, несмотря на метель и мороз декабря 75-го, почти вся деревня шла за гробом, какой-то плюгавенький, бедно одетый старикашечка сказал: "Настоящего коммуниста хороним". А ведь уже много лет (так случилось) дед не был в партии. До сих пор три эти слова, стоящие многих надгробных речей, не выходят из головы...
Он — основа собирательного образа Учителя моей Деревенской Школы, школы совести и стойкости, упорства и веры.
Иногда мне кажется, что пройдя через горечь и невос-полнимость этой потери, я по-настоящему ощутил себя поэтом.
Светлой памяти моего деда Николая Алексеевича Ко-стрюкова, фронтовика, довоенного и послевоенного председателя колхоза, хлебороба, плотника — дорогого мне Человека, посвящаю эту книгу.

Савостьянов, В.Н. Деревенская школа: Стихи / В.Н. Савостьянов. - Тула: Приок. кн. изд-во, 1991. - 80 с.

"Объятья Селигера и Оки"

Автор благодарен и низко кланяется Богу, русской земле и времени, на которой и в котором жил и живет, за возможностью путешествовать (хотя бы в самом скромном смысле этого слова), видя, ценя и любя красоту окружающего его мира и людей, идущих рядом или же встречающихся на этом пути. И еще благодарен и низко кланяется Богу, русской земле и времени, на которой и в котором жил и живет, за возможность возвращаться в самое красивое и дорогое на Земле место, какое мы зовем родиной, к самым дорогим на Земле людям - родным и землякам.

Автор до сих пор не знает, что же лучше: путешествовать или возвращаться, и до сих пор проверяет на себе и своей судьбе (как истинный и почему-то всеми любимый герой русских сказок Иванушка-дурачок) услышанные в детстве поэтичексие строки:

Расставанья и встречи -

Вот две главные части,

Из которых когда-нибудь

Сложится счастье...

Ау, Счастье? Ты где? А, может быть, ты уже сложилось? Только ведь не зря говорят, что русский человек так уж устроен, что не поверит, пока не потрогает. Так позволь же обнять тебя, Счастье, самыми искренними, самыми нежными и самыми страстными объятьями, на которые только способна сегодня моя поэтическая душа, -

"Объятьями Селигера и Оки".

Аннотация к книге

Савостьянов, В.Н. Объятья Селигера и Оки: Сборник стихотворений / В.Н. Савостьянов. - Тула: "Левша", 2003. - 48 с., илл.

 

Однолюб

Книга новых стихотворений Валерия Савостьянова, члена Союза писателей России, об острых проблемах, возникших в нашем Отечестве на рубеже двадцатого и двадцать первого веков в результате "шоковой терапии" народов нашей страны самонадеянными "гарвардскими мальчиками", проблемах, поломавших судьбы, а порой и жизни многих людей, не готовых к жестоким "рыночным реформам".

Однако, несмотря на горькие уроки, потери и поражения, несмотря даже на развал дорогой ему страны, лиричексий герой Валерия Савостьянова, скорбя об утраченном величии России, понимает, что самая большая, необратимая утрата, которая еще пока не случилась, но может случиться - это утрата величия человеческого духа. Поэтому он не приемлет хамелеонства, он не желает, даже если это сулит немалую выгоду, перекрашивать ни своей совести, ни своих знамен. Он однолюб: он верен своим друзьям, своей любимой, своим родным и своей родине.

Он, сохранивший лучшие человеческие качества, живет по заветам нших, побудивших фашизм, отцов и дедов, по заветам воспитавших его учителей и творческих наставников, поэтов-фронтовиков. Их идеалы добра, справедливости, братства, их понимание "качества" человека в зависимости от "качества" его совести (ибо иметь совесть - это иметь Бога в душе!) - близки ему, и он готов отстаивать их сегодня всей своей жизнью и всем своим творчеством.

Аннотация к книге

Савостьянов, В.Н. Однолюб: Книга новых стихотворений. Предисловие Михаила Числова / В.Н. Савостьянов. - Тула: "Гриф и К", 2005. - 80 с.

 

Михаил Числов

"Из породы однолюбов"

«Российский писатель», № 10 (37), июнь 2002 г.

 

Сидели с Валентином Васильевичем Сорокиным, разговаривали о новой его книге публицистических статей «Крест поэта», попутно я все заглядывал в раскрытую рукопись новых стихотворений, оставленную мне одним поэтом из провинции,
-  Чего это ты все отвлекаешься, наш разговор сбивается с накала, - недовольно заметил Сорокин! Между прочим, один из известнейших мастеров современной поэзии, лауреат Государственной премии России.
-  Да вот сильно возбуждают стихи, очень, кстати, с твоим поэтическим настроением перекликающиеся.
- А ну, почитай, - попросил Валентин Сорокин. И я начал строками из стихотворения «Однолюб» про злым умыслом разваленную Россию - Советский Союз.

Брат, хоть я не привередник,
Мне сегодня тяжело:
Я империи наследник,
Чье названье с карт сошло,
Я лишь ей давал присягу,
Ей оружие ковал,
Кровь свою -
Больному флагу
Для нее переливал.
Я любил ее устало,
Мог с устатку нагрубить -
Но когда ее не стало,
Стало некого любить.

Я увидал, как насторожился мой друг, словно услышав в разворачивающейся на глазах поэтической образности что-то близкое и дорогое.
- Кто это, кто? Вроде, я всех хороших поэтов знаю. А это стихи настоящего чувства, горькие и поэтичные. А как выражены просто и очень личностно?!
Это поэт из Тулы - Валерий Савостьянов, деревенский, тульский по рождению, по своим корням. Туляки ведь - особый народ, с большим гордым патриотическим чувством. Оборонная земля, всегда готовая к отпору ворога.
У него прекрасные стихи на темы дальней и ближней истории, стихи очень выстраданные, стихи оскорбленной гордости за униженное сегодняшними напастями отечество. Так всегда бывало с русскими людьми, с русскими поэтами - взывать к своей истории, славный предкам своим, чтобы обрести опору для преодоления свалившихся на каждого из нас бед и тягот.
Валерий Савостьянов делает это очень интимно, без лишнего пафоса, но очень убедительно и даже, я бы сказал, красиво.
- Ну и еще какие-нибудь другие стихи почитай.
-Другие?
Вот очень тульские и очень русские стихи о тульской земле. Им предпослана маленькая историческая справка: «В боях за честь, свободу и независимость нашей Родины на тульской земле погибло 38,5 тысяч воинов Советской Армии и партизан».

Над землей родной, соловьиной
Тридцать восемь тысяч
с половиной
Гнезд не свито - плачут соловьи.
Песням их теперь
слезами вытечь:
Тридцать восемь с половиной тысяч
В рощах их не скажут о любви.
Над землей родною, над невинной
В тридцати восьми
да с половиной
Тысячах оборванных «Люблю!» -
Тридцать восемь с половиной тысяч
Звезд зажечь
И обелисков высечь!
Не успею - сыновьям велю...

- Да, пронзительные стихи, забирают, вдохновляют. Серьезный человек. Поэт! Поэт, настоящий, И очень русский, по чувству, по настроению, по ощущению своей земли - святой Руси.
Видно, что Валентину Сорокину стихи пришлись по сердцу.
- Ну такого рода стихи могут восприниматься как одно большое стихотворение. Это, между прочим, и достоинство их, а может стать и недостатком, породить тематическое и пафосное однообразие. Почитай, если есть что-нибудь близкое к обыкновенной жизни, если такие стихи у него есть...
- Есть, есть, конечно есть. Эти вот, например, - «Просторы»:
Холмы, проселки, перелески,
Полынь, деревья у ручья –
Во всем достоинстве и блеске
Россия тихая моя,
Ив дальний путь,
И в путь короткий
Беру я, на сердце неся,
Твой дерзкий взгляд,
Твой образ кроткий,
В которых выражена вся.
Беру я хлеб в мешок заплечный,
Для угощенья табаку,
Чтоб рассказал мне
первый встречный,
Что перевидел на веку.
Мы сядем с ним, несуетливо,
У озерка ли, у реки –
Там, где в тенечке, возле ивы
Берут ерши и окуньки.
Доверчив, будто собачонка,
Костер уляжется у ног,
И о таинственном, о чем-то
Начнет нам булькать котелок.
Начнутся наши разговоры,
Начнем печали забывать.
Начнут нас русские просторы
Живой водою врачевать»…

- Ах, как хорошо, естественно и просто. И по мысли и по чувству, и по образности. Очень наши, русские стихи.
- Как странно провидчески устроены, однако, вы, поэты. И стихов-то немного прочитал, а ты, Валентин; все равно увидел в них и через них главный мотив творчества Валерия Савостьянова. Ведь все мной прочитанное тебе сейчас и прочитанное мной целиком в одиночестве с полным основанием носит емкое символическое название «Русский крест».
Кстати, очевидно, не случайно стихи Валерия Савостьянова так легли тебе на душу - ведь твоя книга, о которой мы перед стихами Валерия говорили, называется «Крест поэта». Значит русский русского узнает издалека, чувствует сердцем. Как всем нам необходимо такое единение! Единение людей одного чувства, одной страсти, навеки одной любви к матери родной России.
Я надеюсь, что наша короткая беседа привлечет внимание соотечественников к творчеству тульского русского поэта.
Дай Бог ему и всем нам стойкости и удачи!

 

Последние фронтовики

 

Главное в новой книге Валерия Савостьянова - уважение к фронтовикам, благодарность им за Великую Победу, горечь оттого, что их, фронтовиков, остается все меньше и меньше.

В той или иной степени эти мотивы звучали во всех прежних книгах автора. Но поскольку сейчас живых героев "сороковых роковых" уже считанные единицы, то голос каждого из этих последних фронтовиков, правда каждого из них нам особенно дороги. Как собственно и воспоминания всех, как-то причастных к Великой Отечественной войне: жен и вдов фронтовиков, их близких, их детей, внуков и правнуков, слышавших фронтовую правду из первых уст. И пока жива эта правда, пока они готовы, как святыню, передавать ее из поколения в поколение, все они тоже "последние фронтовики", а значит, их судьбам и надеждам, их мыслям и чувствам тоже есть место на страницах этой книги.

И, конечно же, особое, очень важное место в книге занимают стихи-размышления о вечно фронтовой судьбе нашей матушки-России, нашего великого (и, может быть, потому, увы, порой "многоликого" русского наода).

Аннотация к книге

Савостьянов, В.Н. Последние фронтовики: Книга новых стихотворений / В.Н. Савостьянов. - Тула, "Гриф и К", 2007. - 128 с., илл.

 

"В эпоху нежности"

 

Очередная книга тульского автора, известного не только в области, но и в России, включает в себя более сотни его новых стихов, а также несколько эссе. Значительная часть стихотворений и все эссе апробированы публикациями в местных и московских периодических изданиях и тепло приняты читательской аудиторией. Книга выходит в юбилейный для автора год, открывается вступительной юбилейной статьёй патриарха российской поэзии, академика и лауреата многих литературных премий поэта Виктора Пахомова, а завершается анкетами, ответы автора на вопросы которых опубликованы в «Литературной газете» и газете «Российский писатель».

Аннотация к книге

Эта книга, выходящая в юбилейный для автора год, вовсе не является юбилейной в том смысле, в каком мы привыкли обычно понимать это. То есть она не является, как следовало бы ожидать, книгой  лучших, отобранных из написанного за все годы творчества, стихотворений. Надеемся, что такая книга «Избранного» у автора ещё впереди. Это же всего лишь очередная, восьмая по счёту, книга поэта, показывающая и новые грани его литературного труда и, разумеется, продолжающая и развивающая его прежние главные творческие темы.
Так в первом разделе книги это любовная лирика, наиболее ярко в своё время обозначенная в сборниках «Лебедь с девичьим лицом» и «Объятья Селигера и Оки».
Во втором разделе это прежде всего философская лирика и стихи, связанные с православной тематикой, проблемами творчества. Здесь же наряду со стихами–воспоминаниями о деревенском детстве и поселковой юности так называемая семейная лирика и небольшой цикл–реквием по недавно ушедшим родителям и друзьям поэта.
Третий раздел новой книги составлен прежде всего из гражданской, патриотической поэзии, так или иначе всегда присутствовавшей и цементировавшей все ранее вышедшие книги поэта. Возможно, именно эта тема является основой в его творчестве, а значит, именно этот раздел мог бы стать первым и главным в новой книге. Однако, задачи, поставленные автором перед собой в этой книге, желание подчеркнуть своё лирическое творческое начало, обеспечить и его естественное развитие в сегодняшних непростых социальных да и возрастных условиях, потребовали от автора  несколько иного подхода к составлению новой книги, чем это было в его недавно вышедших сборниках «Однолюб» и «Последние фронтовики»…
И абсолютно новым для творчества автора является обращение к лирической прозе, выраженное в эссе, воспоминаниях и поздравлениях с юбилеями своих поэтических соратников. Всё это включено в четвёртый раздел книги.

ВРЕМЯ  САВОСТЬЯНОВА

Шестидесятилетие, которое отмечает поэт Валерий Савостьянов, как-то зримо не связывается с ним самим. Юбиляр молод не только с виду, внешне, но и своим духом. Природа счастливо наградила его, выделив  из многих и быстро стареющих детей своих.
Предшествующие годы по сути сделали Савостьянова тем, кем он предстаёт перед нами и своими читателями сегодня: одним из самых достойных представителей тульской поэтической школы. Но и не только тульской. В его творчестве последних лет не трудно расслышать голоса ведущих современных русских поэтов, таких как Костров, Красников, Семичев, и других, не менее известных поэтических кумиров!
Между тем движение Савостьянова к сегодняшнему юбилею было не то что трудным, но и подчас невыносимым. Освободиться от груза непонимания, нелепиц и тому подобного удалось не так просто, не так быстро, как хотелось бы — и стоило ему дорого. Он устоял, не сломался, что делает ему особую честь.
Сегодня поэт пожинает плоды своего творчества: стихи его украшают многие местные и российские издания, входят в литературный обиход, становятся необходимой частью нашего литературного процесса. Поэт с благодарностью поминает своих наставников: Н.Старшинова, А.Николаева, М.Числова. Гордится  дружбой с лучшими российскими поэтами.
О Савостьянове уместно сказать, что «его пример — другим наука», но необходимо отметить тут одно врождённое его качество, без которого успеха не достичь: его расположенность к аккумулированию знаний, потребность учиться, искренне радоваться успехам других.
Он и сам прошёл школу наставничества, которая дала ему возможность не формально состязаться с молодыми талантами. Поэтому сегодня поэт совсем не случайно постоянный член жюри многих поэтических конкурсов и руководитель областных семинаров молодых поэтов. Многое в своё время получив от мастеров Слова, таких как В.Костров, Р. Рождественский, С.Викулов, А.Жигулин, В.Сорокин, О.Шестинский, С.Поликарпов, Н.Дмитриев, но, прежде всего, тех же Н.Старшинова, А.Николаева, М.Числова, он сегодня считает своим долгом передавать полученное по бесконечной, не поддающейся рже, поэтической цепи, связывающей все поколения бессмертным духовным родством. И как наставник он чрезвычайно требователен, бескомпромиссен. Однако отбивать охоту к творчеству  у начинающих себе не позволяет. Живущая ныне во Франции молодая поэтесса, создающая там свой литературный журнал, уверен, помнит его наставления с благодарностью.
Вообще Савостьянов с коллегами на редкость уважителен. С ним легко общаться. Он дружит со многими, невзирая на несходство характеров и творческих привязанностей. Человек доброжелательный, коммуникабельный, лёгкий на подъём — он твёрд и неуступчив, когда дело касается принципов и литературных оценок.
Стихи и поэмы Савостьянова времени его становления, его молодости отличались свежестью ощущения, неподдельностью чувств и мыслей. До сих пор помню их, особенно те, что были посвящены его сыновьям, его детству. Наивностью и искренностью веяло от них. Но до стихов, сделавших ему имя, было ещё далеко. Ещё надо было освободиться от бытописания, мелкотемья, чрезмерной рассудочности. Он трудно осознавал это, хотя внутренне,  подспудно догадывался о необходимости этого шага. Не зря рвался в Литературный институт. Но семья, дети, «блага» перестройки были неустранимой преградой.
Ушли годы. Поэт не без горечи вспоминает о них. Хотя, на мой взгляд, они не были безусловной потерей. Житейское и вынужденное  «стояние на Угре» откликнется  в нём, в его стихах, написанных уже зрелой, мускулистой рукой мастера. Часть их вошла в сборник, посвящённый 625-летию Куликовской битвы  «Поле нашей судьбы», украсила его.
Это были стихи: «Засадный полк», «Брат», «Русский крест». В них читатель увидел совершенно нового поэта, с уверенной прорусской интонацией, чёткой ритмической оснасткой, свободным и широким публицистическим жестом.

…Пора понять: России — не до жиру,
Что означает: не до жиру — нам!
И справедливо это, хоть жестоко,
Гордыню сыновей своих смирять,
Коль Русский Крест —
Меж молотом Востока
И наковальней Запада
Стоять!

Но и на этом поэт не остановился. Раскрученный маховик его поэтического взлёта продолжал вращаться. В самый нерв нашей горькой действительности угодило стихотворение поэта «Примерка», вошедшее в антологию тульской поэзии «Наши современники».

В электричке холодно, сыро,
Темень и дождь в окне…
Она вязала свитер для сына,
А примеряла на мне.

Прикинув: до дома можно успеть ли? —
Без всякого чертежа
Самозабвенно считала петли,
Спицами ворожа.

И ей дорога, что тянется, как резина,
Казалась короче вдвойне.
Она вязала свитер для сына,
А примеряла на мне.

И я поворачивался терпеливо
И молча вставал потом —
Уж как-то по-детски сиротливо
Просила она о том.

Она сказала: «Теперь трясина
И заморозки в Чечне…»
Она вязала свитер для сына,
А примеряла — на мне.

Однажды, видимо, не без причины
Взгляд её замерцал:
Как на солдат похожи мужчины,
А воюет — пацан!

Но ни о чём она не спросила,
Лишь, тихая, как во сне,
Она вязала свитер для сына —
И примеряла на мне.

Другие пели — она не пела,
Не ела и не пила…
Она довольно много успела
И незаметно сошла.

А я, очистив пол-апельсина,
Из фляги чуть пригубя,
Уже не свитер — судьбу её сына
Примерял на себя…

В этом ряду несомненных удач надо назвать и такие стихи поэта: «Сумасшедшие», «Деду», «Адрес», «Летописцы», «Маменька», «Рощица прозрачная, нагая…». Его книги нового века «В объятьях Селигера и Оки», «Однолюб», «Последние фронтовики» стали заметным явлением  тульской поэзии, получили хорошие отзывы читателей и коллег. Они были выдвинуты на областную литературную премию имени Л.Н.Толстого. Статьи о них были опубликованы в «Российском писателе», «Литературной газете» и других изданиях…
Сегодня поэт Валерий Савостьянов на пике своего творческого подъёма. К его голосу внимательно прислушиваются коллеги, читатели, поклонники, начинающие и молодые авторы. С его мнением считаются и на него ссылаются. Это отрадно и наполняет душу уверенностью в завтрашнем дне, надеждой на лучшую судьбу тульской поэзии, испытывающей ныне пресс невостребованности и отчуждения. 
И Савостьянов, конечно, чувствует этот пресс, однако, видимо, ко всему  происходящему сегодня с поэзией относится как «к проверкам на дорогах».  И, несмотря ни на что, завидно деятелен, с достоинством несёт свой крест, постоянно и настойчиво пишет, публикуется, верит в общее литературное дело. Не теряет связи с молодыми, общественностью, выступает в библиотеках, школах, домах–интернатах, институтах, воинских частях. Живёт наполненной жизнью. Ни одно литературное  мероприятие города и области не проходит без его активного участия. Он составитель и член редколлегий многих тульских поэтических изданий…
За годы, уже немалые, Валерий Савостьянов и написал много. Сегодня он автор семи книг стихотворений, две из которых в своё время вышли в Москве, в «Современнике». Знаю, что мечтается ему издать «Избранное». И уверен, что мечта его сбудется. Обязательно. Непременно. Помоги ему Господи! Открой глаза администрации на это доброе дело! Поэт заслужил поддержки своим творчеством, достойной жизнью, служением  отечественным гражданским идеалам. И хочется повторить за поэтом, убеждающим всех нас в неотвратимом:
…Тяжкие раны залечим,
В чистых омыв родниках.
Меч поэтической речи
Всё-таки в наших руках!..
Виктор Пахомов,
Ответственный секретарь
Тульского отделения СП России,
заслуженный деятель культуры РФ,
академик, почётный гражданин г.Тулы

В  ЭПОХУ  НЕЖНОСТИ

Новостей дырой озоновой
Выжгло душу — еле выжила:
Нет Серёжи Белозёрова,
Нету Коли Завалишина.

Вместе мы рвались в Поэзию,
Пацаны послевоенные,
Плавя гордости агрессию —
В нежность, в строчки откровенные.

Нам не пели трубы медные,
Но гордиться хватит повода,
Коль страны плоды победные
Утоляют чувство голода.

Да и что нам, небалованным:
Мало той отцовской гордости?
Жить бы музой расцелованным —
Вечно жить в счастливом возрасте!

Но когда стиха соцветие
В мир несёшь, из сердца выдранным, —
Не мечтай о долголетии
И не тешься скорым «Избранным»…

Верю я: в Эпоху Нежности
Бредящий литературою
Следопыт найдёт подснежники
Строк, не сгинувших под Тулою,

И поймёт, что беспризорная,
Может, нежность бы не выжила —
Без Серёжи Белозёрова

И без Коли Завалишина…

 

Цитируется по: Савостьянов, В.Н. В эпоху нежности /В.Н. Савостьянов. Новые стихотворения. Эссе /Вступительная статья Пахомова В.Ф. – Тула: «Гриф и К», 2009. - 143 с.